Неточные совпадения
— Долой с квартир! Сейчас! Марш! — и с этими словами начала хватать все, что ни попадалось ей под руку из
вещей Катерины Ивановны, и скидывать
на пол. Почти и без того убитая, чуть не в обмороке, задыхавшаяся, бледная, Катерина Ивановна вскочила с постели (
на которую
упала было в изнеможении) и бросилась
на Амалию Ивановну. Но борьба была слишком неравна; та отпихнула ее, как перышко.
Пол вокруг солдата был завален пулеметами, лентами к ним, коробками лент, ранцами, винтовками, связками амуниции, мешками, в которых спрятано что-то похожее
на булыжники или арбузы. Среди этого хаоса
вещей и
на нем
спали, скорчившись, солдаты, человек десять.
Поцеловав его в лоб, она исчезла, и, хотя это вышло у нее как-то внезапно, Самгин был доволен, что она ушла. Он закурил папиросу и погасил огонь;
на пол легла мутная полоса света от фонаря и темный крест рамы;
вещи сомкнулись; в комнате стало тесней, теплей. За окном влажно вздыхал ветер,
падал густой снег, город был не слышен, точно глубокой ночью.
Он глядит, разиня рот от удивления,
на падающие
вещи, а не
на те, которые остаются
на руках, и оттого держит поднос косо, а
вещи продолжают
падать, — и так иногда он принесет
на другой конец комнаты одну рюмку или тарелку, а иногда с бранью и проклятиями бросит сам и последнее, что осталось в руках.
Захар, по обыкновению, колебля подносом, неловко подходил к столу с кофе и кренделями. Сзади Захара, по обыкновению, высовывалась до половины из двери Анисья, приглядывая, донесет ли Захар чашки до стола, и тотчас, без шума, пряталась, если Захар ставил поднос благополучно
на стол, или стремительно подскакивала к нему, если с подноса
падала одна
вещь, чтоб удержать остальные. Причем Захар разразится бранью сначала
на вещи, потом
на жену и замахнется локтем ей в грудь.
— О, судьба-проказница! — продолжала она. — Когда ищешь в кошельке гривенника,
попадают всё двугривенные, а гривенник после всех придет; ждешь кого-нибудь: приходят, да не те, кого ждешь, а дверь, как
на смех, хлопает да хлопает, а кровь у тебя кипит да кипит. Пропадет
вещь: весь дом перероешь, а она у тебя под носом — вот что!
— Успокойтесь же, — встал я, захватывая шляпу, — лягте
спать, это — первое. А князь Николай Иванович ни за что не откажет, особенно теперь
на радостях. Вы знаете тамошнюю-то историю? Неужто нет? Я слышал дикую
вещь, что он женится; это — секрет, но не от вас, разумеется.
Орудия закрепили тройными талями и, сверх того, еще занесли кабельтовым, и
на этот счет были довольно покойны. Качка была ужасная.
Вещи, которые крепко привязаны были к стенам и к полу, отрывались и неслись в противоположную сторону, оттуда назад. Так задумали оторваться три массивные кресла в капитанской каюте. Они рванулись, понеслись, домчались до средины; тут крен был так крут, что они скакнули уже по воздуху, сбили столик перед диваном и, изломав его, изломавшись сами, с треском
упали все
на диван.
Так когда и мы все перебрались
на шкуну, рассовали кое-куда багаж, когда разошлись по углам, особенно улеглись ночью
спать, то хоть бы и еще взять народу и
вещей. Это та же история, что с чемоданом: не верится, чтоб вошло все приготовленное количество
вещей, а потом окажется, что можно как-нибудь сунуть и то, втиснуть другое, третье.
— Если бы была задана психологическая задача: как сделать так, чтобы люди нашего времени, христиане, гуманные, просто добрые люди, совершали самые ужасные злодейства, не чувствуя себя виноватыми, то возможно только одно решение: надо, чтобы было то самое, что есть, надо, чтобы эти люди были губернаторами, смотрителями, офицерами, полицейскими, т. е. чтобы, во-первых, были уверены, что есть такое дело, называемое государственной службой, при котором можно обращаться с людьми, как с
вещами, без человеческого, братского отношения к ним, а во-вторых, чтобы люди этой самой государственной службой были связаны так, чтобы ответственность за последствия их поступков с людьми не
падала ни
на кого отдельно.
Смеялся и сам Дерсу тому, как Чан Лин
упал в воду; посмеялся и надо мною, как я очутился
на берегу, сам того не помня, и т.д. Вслед за тем мы принялись собирать разбросанные
вещи.
Кругом было тихо, но в этой тишине чувствовалось что-то угрожающее. Через несколько минут снег пошел сильнее, он
падал на землю с каким-то особенным шуршанием. Проснулись остальные люди и стали убирать свои
вещи.
Но теперь я дошел до такого обстоятельства, что, при всей бесстыдной низости моих понятий,
на меня
нападает робость, и думаю я: «Не лучше ли было бы скрыть эту
вещь?
— Рассказывая про завод, друг мой Верочка, я забыл сказать тебе одну
вещь о новом своем месте, это, впрочем, неважно и говорить об этом не стоило, а
на случай скажу; но только у меня просьба: мне хочется
спать, тебе тоже; так если чего не договорю о заводе, поговорим завтра, а теперь скажу в двух словах.
Рахметов отпер дверь с мрачною широкою улыбкою, и посетитель увидел
вещь, от которой и не Аграфена Антоновна могла развести руками: спина и бока всего белья Рахметова (он был в одном белье) были облиты кровью, под кроватью была кровь, войлок,
на котором он
спал, также в крови; в войлоке были натыканы сотни мелких гвоздей шляпками с — исподи, остриями вверх, они высовывались из войлока чуть не
на полвершка...
Этюды с этих лисичек и другие классные работы можно было встретить и
на Сухаревке, и у продавцов «под воротами». Они
попадали туда после просмотра их профессорами
на отчетных закрытых выставках, так как их было девать некуда, а
на ученические выставки классные работы не принимались, как бы хороши они ни были. За гроши продавали их ученики кому
попало, а встречались иногда среди школьных этюдов
вещи прекрасные.
Я
сплю хорошо. Выносите мои
вещи, Яша. Пора. (Ане.) Девочка моя, скоро мы увидимся… Я уезжаю в Париж, буду жить там
на те деньги, которые прислала твоя ярославская бабушка
на покупку имения — да здравствует бабушка! — а денег этих хватит ненадолго.
Я слышал, как он ударил ее, бросился в комнату и увидал, что мать,
упав на колени, оперлась спиною и локтями о стул, выгнув грудь, закинув голову, хрипя и страшно блестя глазами, а он, чисто одетый, в новом мундире, бьет ее в грудь длинной своей ногою. Я схватил со стола нож с костяной ручкой в серебре, — им резали хлеб, это была единственная
вещь, оставшаяся у матери после моего отца, — схватил и со всею силою ударил вотчима в бок.
Вот наблюдения, сообщенные мне достоверными охотниками: 1) летающие вальдшнепы, всегда самцы (как и мною замечено было), иногда внезапно опускаются
на землю, услышав голос самки, которому добычливые стрелки искусно подражают, и вальдшнепы налетают
на них очень близко; 2) если стоящий
на тяге охотник, увидя приближающегося вальдшнепа, бросит вверх шапку, фуражку или свернутый комом платок, то вальдшнеп опустится
на то место, где
упадет брошенная
вещь; 3) там, где вальдшнепы детей не выводят, хотя с весны держатся долго и во множестве, тяги не бывает.
Нюрочка даже покраснела от этой бабьей болтовни. Она хорошо поняла, о ком говорила Домнушка. И о Васе Груздеве она слышала, бывая у Парасковьи Ивановны. Старушка заметно ревновала ее и при случае, стороной, рассказывала о Васе ужасные
вещи. Совсем мальчишка, а уж водку сосет. Отец-то
на старости лет совсем сбесился, — ну, и сынок за ним. Видно, яблоко недалеко от яблони
падает. Вася как-то забрался к Палачу, да вместе целых два дня и пьянствовали. Хорош молодец, нечего сказать!
Один раз как-то без него я заглянул даже в дедушкину комнату: она была пуста, все
вещи куда-то вынесли, стояла только в углу его скамеечка и кровать с веревочным переплетом, посредине которого лежал тонкий лубок, покрытый войлоком, а
на войлоке
спали поочередно который-нибудь из чтецов псалтыря.
В окнах действительно сделалось как будто тусклее; елка уже
упала, и десятки детей взлезали друг
на друга, чтобы достать себе хоть что-нибудь из тех великолепных
вещей, которые так долго манили собой их встревоженные воображеньица. Оська тоже полез вслед за другими, забыв внезапно все причиненные в тот вечер обиды, но ему не суждено было участвовать в общем разделе, потому что едва завидел его хозяйский сын, как мгновенно поверг несчастного наземь данною с размаха оплеухой.
— Удалось сорвать банк, так и похваливает игру; мало ли чудес бывает
на свете; вы исключенье — очень рад; да это ничего не доказывает; два года тому назад у нашего портного — да вы знаете его: портной Панкратов,
на Московской улице, — у него ребенок
упал из окна второго этажа
на мостовую; как, кажется, не расшибиться? Хоть бы что-нибудь! Разумеется, синие пятна, царапины — больше ничего. Ну, извольте выбросить другого ребенка. Да и тут еще вышла
вещь плохая, ребенок-то чахнет.
В обоих случаях Круциферскому не приходилось ничего делать, а смерть
падала на его счет, и молодой доктор всякий раз говорил дамам: «Странная
вещь, ведь Яков Иванович очень хорошо знает свое дело, а как не догадался употребить t-rae opii Sydenhamii капель X, solutum in aqua distil lata [Сиденгэмовой настойки опия капель 10, разведенных в дистиллированной воде (лат.).] да не поставил под ложечку сорок пять пиявок; ведь человек-то бы был жив».
Будете вы
вещи на Смоленском рынке продавать! Вы
попадете в больницу, и посмотрю я, как вы в вашем сиреневом туалете… Ах, ах…
На этом маленьком теле — много больших
вещей: велик золотой перстень с камеей
на безымянном пальце левой руки, велик золотой, с двумя рубинами, жетон
на конце черной ленты, заменяющей цепочку часов, а в синем галстуке слишком крупен
опал, несчастливый камень.
Он понял, что эти
вещи упали из его ящика, поднял их и положил
на место.
Утром этого дня полицейский, за кусок яичного мыла и дюжину крючков, разрешил ему стоять с товаром около цирка, в котором давалось дневное представление, и Илья свободно расположился у входа в цирк. Но пришёл помощник частного пристава, ударил его по шее, пнул ногой козлы,
на которых стоял ящик, — товар рассыпался по земле, несколько
вещей попортилось,
упав в грязь, иные пропали. Подбирая с земли товар, Илья сказал помощнику...
Да и что могла поделать полиция с собаками, которые, пробегая из Охотного или в Охотный прямым путем, иногда деловито останавливались у столба, балансируя
на трех ногах, а четвертой, непременно задней, поддерживали столб, может быть из осторожности, чтобы не
упал:
вещь казенная.
Князь в радости своей не спросил даже Елпидифора Мартыныча, что такое, собственно, он сделал с Еленой, а между тем почтенный доктор совершил над нею довольно смелую и рискованную
вещь: он, когда Елена подошла к нему, толкнул ее, что есть силы, в грудь, так что сна
упала на пол, и тем поспособствовал ее природе!..
— Вы про него еще одной
вещи не знаете, — сказала она ему, указывая
на Пигасова, — он ужасный ненавистник женщин, беспрестанно
нападает на них; пожалуйста, обратите его
на путь истины.
Действительно, я в этом нуждался. За два часа произошло столько событий, а главное, — так было все это непонятно, что мои нервы
упали. Я не был собой; вернее, одновременно я был в гавани Лисса и здесь, так что должен был отделить прошлое от настоящего вразумляющим глотком вина, подобного которому не пробовал никогда. В это время пришел угловатый человек с сдавленным лицом и вздернутым носом, в переднике. Он положил
на кровать пачку
вещей и спросил Тома...
Против старателей существует громадное предубеждение, как против хищников по преимуществу, которые являются язвой
на золотом деле и составляют вопрос государственной важности, но развяжите руки этой темной, пугающей капиталистов силе, и обвинение в хищничестве и других пороках
падет силою
вещей.
Вчера ночью интересная
вещь произошла. Я собирался ложиться
спать, как вдруг у меня сделались боли в области желудка. Но какие! Холодный пот выступил у меня
на лбу. Все-таки наша медицина — сомнительная наука, должен заметить. Отчего у человека, у которого нет абсолютно никакого заболевания желудка или кишечника (аппенд., напр.), у которого прекрасная печень и почки, у которого кишечник функционирует совершенно нормально, могут ночью сделаться такие боли, что он станет кататься по постели?
У него была сестра Аннушка, которая состояла в поднянях, и она рассказывала нам презанимательные
вещи про смелость своего удалого брата и про его необыкновенную дружбу с медведями, с которыми он зимою и летом
спал вместе в их сарае, так что они окружали его со всех сторон и клали
на него свои головы, как
на подушку.
— Ты будешь
на них
спать, Ай, — сказал сумрачный Рикс, завидуя штурману, потому что ценность
вещей Пэда достигала значительной суммы.
И когда Сердюков очнулся, то ему показалось, что он не
спал, а только думал упорно и беспорядочно об этих
вещах.
На дворе уже начиналось утро. В тумане по-прежнему нельзя было ничего разобрать, но он был уже белого, молочного цвета и медленно колебался, как тяжелая, готовая подняться занавесь.
Но я этого себе не позволил. Во все время моих скитаний по тюрьмам я старался строго держать себя в руках и никогда не позволял себе в заключении трех
вещей:
спать днем, валяться
на кровати, когда не
спишь, и затем отдаваться этим порывам разнеженности, когда к ним соблазняло одиночество, тоска и порой расстроенные нервы.
— В те поры и я, как все, младенцем был, никто ведь не знал, не чуял народной силы. Второе — лес я сызмала люблю, это большая
вещь на земле — лес-то! Шуба земная и праздничная одежда её. Оголять землю, охолодить её — нельзя, и уродовать тоже не годится, и так она нами вдосталь обижена! Мужики же, со зла, ничего в лесу не видят, не понимают, какой это друг, защитник. Валят дерево — зря, лыко дерут — не умеючи. Народ всё-таки дикий! Еленка, ты бы шла
на печь да и
спала…
Он никогда не снимал с себя двух
вещей: огромного образа
на шее и кинжала сверх рубашки, с которым он даже
спать ложился.
В голове у него помутилось от боли, в ушах зазвенело и застучало, он попятился назад и в это время получил другой удар, но уже по виску. Пошатываясь и хватаясь за косяки, чтобы не
упасть, он пробрался в комнату, где лежали его
вещи, и лег
на скамью, потом, полежав немного, вынул из кармана коробку со спичками и стал жечь спичку за спичкой, без всякой надобности: зажжет, дунет и бросит под стол — и так, пока не вышли все спички.
— Позвольте, как же это? — спросил он, с любопытством оглядываясь. — У меня умер ребенок, жена в тоске, одна
на весь дом… сам я едва стою
на ногах, три ночи не
спал… и что же? Меня заставляют играть в какой-то пошлой комедии, играть роль бутафорской
вещи! Не… не понимаю!
Жандармы стараются оттереть толпу от огня — масса пятится, опрокидывается
на груды
вещей, ломает себе шеи, руки и ноги,
падает, давит друг друга, а сзади, между тем, напирают другие массы, которые не видят, что творится впереди, и лезут к огню с неудержимой силой.
Множество всяких узлов,
вещей, и хламу, и редкостей, оружие, картины, бронзы, китайские вазы, редкие книги и груды вообще книжного товару, домашняя утварь, железо, мебель — все это валилось с берега, через чугунную решетку,
на суда, но великое множество из этих
вещей падало в воду и тонуло.
Один растерявшийся квартальный гонит в одну сторону, другой, неведомо зачем, оттирает в другую, городовые валяют шапки с голов зазевавшихся зрителей и прут
на толпу в третий конец; но новые массы, как волны, валят и валят одна за другой, и все вперед, все
на огонь, и давят и опрокидывают все встречное, несутся с ревом через груды
вещей и ломают все, что ни
попало.
Болезнь уходила; Теркин ел и
спал лучше, но с каждым днем он казался страннее, говорил ни с чем «несуразные»
вещи, — так докладывал о нем унтер и не
на шутку побаивался его.
Но Митька, как говорится, и в ус себе не дул
на эти слова Май.
Попав раз в жизни за барский стол, где подавались такие вкусные
вещи, он забыл обо всем.
Иван Павлович пробовал было серьезно говорить с Шатовым, но к ужасу своему увидал, что он, все более и более отуманенный не по дням, а по часам растущей в нем страстью к княжне Маргарите, не видит бездны, в которую
падает и с трусостью человека, чующего за собою какую-то вину, боится, не хочет или даже не может прямо и честно взглянуть
на вещи.
Старуха, рыдая,
упала на лавку. Лелька с строгим лицом связывала в узлы отобранные
вещи.
О хунхузах, между тем, и слыхом не слыхать, китайцы мирно купаются в грязи, напрягая все усилия своего китайского ума исключительно
на придумывание способов содрать с тароватых русских втрое, вчетверо, вдесятеро дороже за продаваемую
вещь или тот или другой товар… Не уступают им в этом стремлении и другие собравшийся сюда, как вороны
на падаль, тёмный люд, греки, грузины, армяне, пооткрывавшие здесь разные вертепы под громким прозвищем гостиниц «Париж», «Интернациональ», «Полтава» и проч.